Дикарка. Неизвестный маршрут - Страница 41

К оглавлению

41

– Маугли, можно тебя на минутку? – вежливо попросила она, поднимаясь этажом выше.

Главарь молодых волчат проворно взбежал к ней.

– С этим вашим капитаном вышла маленькая неприятность, – сказала Марина тихонько. – Совершеннейший пустячок. Он взял да и помер...

– Чего?! Как так?

– Да ему пуля попала в лоб! Ничего удивительного, я именно туда целилась... В общем, он валяется на чердаке. Выстрела, конечно, никто не слышал, у вас тут музыка орет чуть ли не в каждой квартире. Моих пальчиков там нет.

Маугли покрутил головой.

– Ну, удружила... В моем доме...

– Да ладно тебе, – сказала Марина с очаровательной улыбкой. – Жалко, что ли?

– При чем тут?.. Жмурик у меня теперь на шее, мой район...

– Ну, извини, – сказала Марина. – Так получилось. Живой он мне был решительно ни к чему. Ты уж, пожалуйста, приберись там со своими ребятами. При нем, если рассудить хозяйственно, куча добра – пушка, деньги, ксивы, еще всякие безделушки... И машина имеется, вон она стоит, сиротинушка... Все в выигрыше! Кроме капитана. Но и он, если разобраться, обрел, наконец, душевный покой, которого у него давненько не имелось, точно тебе говорю...

– Слушай, ты кто такая? – тоскливо спросил Маугли.

Марина усмехнулась, подняла руку и кончиками пальцев погладила его по шее.

– Ты не поверишь, Маугли, но я такая же, как ты, – пробормотала она тихо. – Долго объяснять, честное слово... Вот тебе оставшиеся «бабки». Мы в расчете?

– Ты еще, по-моему, обещала...

– Обещала – значит, выполню, – сказала Марина, не убирая руку. – Дай срок. Если только поклянешься в меня не влюбляться, а то кто тебя знает...

Он вскинул голову, сверкнул глазами.

– Какого хрена мне в тебя влюбляться!

– Завопила его крутая, дерзкая, битая-перебитая жизнью душа, – заметила Марина. – Маугли, ты никогда не слышал, что мы все когда-то жили в море? Нет, серьезно! Потом в море как-то само по себе образовалось разведывательное управление, на сушу послали агентов, и те донесли, что там вполне можно жить. Ну, наши далекие предки и вылезли на сушу, прижились, расплодились...

Парень смотрел настороженно.

– Ты что, наширялась?

– Точно тебе говорю, это наша история! – сказала Марина. – Так написано в ученых книгах.

– Я все равно читать не умею.

– Ну, тогда поверь мне на слово. Мы все когда-то жили в море... Но я никак не могу понять, было ли там нашим предкам лучше, чем нам на суше... Счастливо, Маугли, я пошла! Буду жива, обязательно приду отдать должок, а ты пока не обижай моих друзей – они тут будут жить теперь оба.

Она притянула его за шею и поцеловала длинно, умело, влажно. Отошла на пару шагов, обернулась. Парень смотрел на нее, совершенно обалдев. Усмехнувшись, Марина помахала ему рукой и стала подниматься вверх.

В голове у нее крутился один-единственный вопрос, на который следовало отыскать ответ побыстрее.

Почему такие предосторожности? Почему Бородин, располагающий немаленьким штатом агентов, не пускает в ход свои нехилые возможности, хотя преспокойно мог сыграть втемную, отправить на задание рядовых «топтунов», не объясняя им деталей? Почему того же требовал от покойного капитана? И тот, опять-таки распоряжавшийся приличными силами, самолично топал по пятам? Почему они даже не рисковали связываться меж собой по мобильникам, а встречались где-то на окраине с поднятыми воротниками?

Не оттого ли, что их тайна была столь огромной и серьезной, что риск следовало свести к минимуму?

Наконец, что случилось с самолетом? И почему Тимофей так туда стремился? И Степан...

Ничего, сказала она себе. Главное – не суетиться...

Постучала в квартиру, и, когда Сергей ей открыл, сказала решительно, с порога:

– Вот что, ребятки... Жить вы здесь будете теперь оба. Тебе понятно, Женя? Возражения не принимаются. Как-нибудь потерпишь. У меня стойкая уверенность, что Бородин вас пристукнет, едва узнает, где вы. Так что не рискуйте, если хотите жить. Игра принимает чересчур серьезный оборот, появились первые покойники. И, подозреваю, далеко не последние...

Глава одиннадцатая
Крот – животное обаятельное

Какое приятное ощущение!.. Никто не тащился следом, когда Марина добиралась до центра города на такси, и когда пошла пешком по оживленной улице, никто не пристроился на профессиональном отдалении. Так что Марина прямо наслаждалась редкими минутами полного, если можно так выразиться, одиночества. Уже стемнело, зажигались фонари, и она, не спеша, шла вдоль кромки тротуара, игнорируя попытки индивидуумов мужского пола завязать знакомство, что данные индивидуумы воспринимали философски, не пытаясь хватать за локоть. Район как-никак был приличный, и повсюду маячили полицейские патрули.

Она остановилась на перекрестке, взглянула на часы и отошла к высокой пальме, увитой гирляндами крохотных желтых лампочек. Подумала мельком, что это экзотическое деревце торчит тут лишь пару месяцев в году, иначе замерзнет к чертовой матери...

Встрепенулась, присмотрелась. Машина Петра, дисциплинированно включившего поворот, свернула на короткую улочку, ведущую к условленному месту, небольшому квадратному скверику. Марина смотрела зорко, но так и не засекла моторизованного «хвоста».

Петр остановился у знака, запрещавшего дальнейший проезд всем средствам передвижения. Заглушил мотор, вылез и стал нервно прохаживаться по тротуару. В походке, в движениях, в том, как он часто-часто подносил ко рту сигарету – во всем была нервозность, с которой ее верный сподвижник то ли не мог, то ли не хотел бороться.

Марина пошла в ту сторону. Не доходя метров десяти, проверилась еще раз – нет, никто за ней не шел... Ускорила шаг. Петр ее заметил, отшвырнул окурок на тротуар и чуть ли не подбежал.

41